ДИАЭКСПЕРТИЗА/КЛИНИКИ

Как я лежала, а также стояла, сидела и ходила

ЗАЧЕМ МНЕ ЛЕЖАТЬ??? (СИДЕТЬ, СТОЯТЬ….)

Зачем мне приспичило в больницу — сама не знаю… То есть знаю! Это приспичило не мне, а ВТЭКу, которому я уже 8 лет кажусь на редкость свежей, молодой, элегантной, а главное — здоровой! Приятно, конечно, но моя задача — как раз в обратном, — убедить этих затюрханных теток из ВТЭКа, что я едва ноги таскаю. В последний раз я заявилась к ним шатаясь, для убедительности, хватаясь за мебель и задыхаясь, как акула на пляже в Пицунде. Они там посмотрели на меня с опаской и, дав в 8-й раз инвалидность, … написали рекомендацию на госпитализацию. Знаете, как в военкомате на призывной комиссии, приносит призывник кучу документов, что у него ноги нет, а ему говорят «Фиг! Докажи!» — и направляют в СВОЮ больницу на подтверждение диагноза. Так вот и меня… Пошла я солнцем палима… К энде своей. Она задумчиво так посмотрела на рекомендацию, пообещала мне больницу устроить. На мой вопрос — обследуют ли там меня от и до, ибо это и могло бы стать целью моего там лежания, энда как-то рассеянно ответила, что да — окулист непременно, ну может быть невропатолог…. «Ага! Вот его-то мне и надо!» — радостно завопила я, и как выяснилось — не зря радовалась. Пока энда выясняла вопрос с больницей, я принялась выяснять условия пребывания там. Так как альтернативы не было — ВТЭК порекомендовал мне конкретно ГМБ № 2, без вариантов. Там лежала Ольга, а потом — Мария, это все наши, из чата. Сведения с фронта были неутешительны. Но зато я морально приготовилась там не есть, не пить, и прочая… Я много к чему приготовилась, но действительность превзошла все мои чаяния и мечтания.

Энда выписала мне направление в эту самую больницу, мимоходом заметив, что обследования мне будут, и предупредив: сперва надо пройти отборочную комиссию, на ней назначат дату госпитализации. Дома я заявила: «В четверг еду в больницу на отборочную комиссию!». Домашние вылупили зенки на меня: «Ты че, в военкомат идешь?» — спросил меня сынуля, мама охнула, как будто я получила повестку от следователя ФСБ, а муж просто…. посмотрел выразительно и постучал себя пальцем по лбу.

ОТБОРОЧНАЯ КОМИССИЯ

Комиссия помещалась в эндокринологическом отделении, в кабинете заведующей. Представлял комиссию один доктор, не очень славянского вида (я бы сказала — восточно-азиатского, или там самоедского). Он взглянул на мое направление и меланхолично поинтересовался: «Жалобы какие у вас?», готовясь писать. Я открыла сумочку. «Ну что вы там смотрите, вы что — свои жалобы не помните?» — поторопил меня доктор. «Да, не помню!», — гордо ответила я, вытаскивая распечатанный список своих жалоб. На полный лист А4 шрифтом 12. Доктор как-то осел на своем стуле, поняв, наконец, КТО пришел на госпитализацию. (Кстати, когда я легла в больницу, доктора этого на отделении не было, вроде как — в отпуске! Ха-ха!). «Скажите, доктор,- проникновенно спросила я, — какие мне обследования здесь сделают? Невропатолог будет?». «Да, обязательно», — промямлил он, переписывая часть моих жалоб куда-то. Я великодушно предложила ему оставить весь список себе, типа я себе еще напечатаю. Но он отказался, сказав, что список, несомненно, очень понадобится моему лечащему врачу. Ну и ушла я от него, сжимая в кулачке бумажку им выданную — с датой моей госпитализации и со списком всего, с чем мне предстояло в эту больницу залечь. Кроме «паспорт, полис, направление» значилось еще: халат, тапки, постельное белье, бумага писчая — 10 листов, чашка — тарелка и приборы (хорошо, хоть не сервиз!), еда до ужина, предметы гигиены и не помню чего еще — всего 10 пунктов.

Дома, ознакомившись со списком в нормальной обстановке, я начала психовать. Откуда я им халат возьму?? Никогда не ходила в халате и не собираюсь! И тапок у меня сроду не было — хожу в домашних туфлях. После переговоров с Марией я успокоилась. Типа — в чем хочешь, в том и ходи. Еще я усвоила, что есть-кушать там нельзя, и готовиться к походу принялась основательно. Написала список, как перед длительной поездкой, и начала собираться по нему. Взяла еще и одеяло. Потому что они там были тонкие и противные, я так спать не умею, тем более — в одиночку.

ЛЕГЛА!!… ???

Мне сильно повезло. Очень сильно. Только тогда я еще этого не поняла. Когда ровно в 10 часов утра (как было строго предписано!) я, и груженный сумками и баулами муж прибыли на место, нам показали место в палате, где весь багаж можно было оставить, и отправили вниз в приемный покой на оформление. Место было такое: койка в 4-местной палате. Свободная койка!! Только я еще не знала, что она могла быть занята. До 3-4 часов пополудни. И я бы сидела, пригорюнившись, в коридоре. Или — прямо в палате над головой выписывающегося. Б-г миловал, иначе ух КАКОЙ бы я закатила скандал с истерикой… («Положите меня, положите немедленно! Место мне, место!!!»).

Сама больница — это отдельная песня. Строили ее, вероятно, не как больницу, а как Пентагон, ну там здание ФСБ или ГРУ… по меньшей мере! Описать сложно. Но если коротко: лабиринт в современном исполнении. Это не осмысленные закутки старорежимных строений, где проглядывается логика архитектора и где пути хождений можно запомнить по неповторяющимся деталям архитектуры и приметам: дверям, ступенькам, окнам, выступам и нишам, заблудиться в итоге невозможно. В этом же весьма современном объекте все детали были одинаковые, прямолинейные и незапоминающиеся. Все у всех постоянно спрашивали дорогу. ПОЧЕМУ в этом здании стала располагаться именно больница — большой вопрос. Под конец своего пребывания я протоптала себе тропинку хождений на выход из больницы и обратно. Шаг вправо — шаг влево был чреват… Приходилось хватать за руки проходивших белохалаточников и умолять показать дорогу.

Проникнуть в больницу очень легко. Есть центральный ход — с охраной, но это фикция, строгим голосом спрашивают пропуск, но если его нет, то пускают и так. А сам пропуск можно выписать в двух шагах — напишут в бумажке, что идете к Иванову в хирургию, и — все! И еще есть куча боковых входов и выходов, откуда можно проникнуть ну просто в любое время дня и ночи (приемные покои, например). Итак, после регистрации в «приемном отделении» (которое пришлось долго разыскивать, сидеть в очереди, узнав — что это НЕ ТО приемное отделение, искать другое, которого вообще никто не знал, и, разыскав-таки, опять сидеть в очереди) муж мне застелил постель, выгрузил вещи, проверил, все ли у меня под рукой и оставил меня, сказав, что если чего — звони, мол, я сразу тебя отсюда заберу. С этой оптимистической мыслью я и осталась. Соседки сходила в столовую. Я — померила СК и тоже поела.

Потом пришел ОБХОД. Это был «тихий час». Помниться, в старорежимные времена врачебные обходы совершались по утрам, после завтрака. Но тут было иначе — раньше 4-х часов пополудни врачи и пациенты совсем не пересекались: врачи галопом носились по коридорам, звонко и деловито переговаривались в ординаторской, но пациенты имели счастье их лицезреть не ранее «тихого часа». Пришла молоденькая докторица Анжела, и с ней — зав. отделения и Алсу Гафуровна — сановитая дама, какая-то там светило чего-то… Меня они как бы не заметили и просто обошли в своем обходе. Когда они уже направились к выходу, так и не замечая меня, я воззвала: «А я?? А меня??», и получила ответ: «Вы же сегодня легли, вот и лежите, вас типа завтра посмотрят..». Я от удивления заткнулась, и группа тем временем успешно скрылась. Но зато позже мне сообщили, что я могу сдавать кровь на сахар в 19 и 23 часа и с утра в 7.

ПРО ЕДУ

В столовой я не была ни разу. Во-первых, меня предупредила Мария. Во-вторых, я и сама представляла, чего там может быть. Так что питание у меня было свое, и я всегда точно знала — сколько ХЕ сжевала. Чего не скажешь о прочих болящих. Я не поняла — сколько ХЕ там закладывается в порцию, и чем стол № 9 отличался от других столов. Но вот что интересно — я там не ела, но моих порций и не оставалось! Когда голодная соседка решила в конце обеда взять и мою порцайку, ей ответили, что нету ничего! Кому-то понадобилась куриная кожа в порции второго и куриные же кости в «супе». Особо с меню там не изощрялись: кура она и в Африке кура, и вот варили ее на первое, а ее же куски давали на второе. Или — якобы борщ, но без свеклы, толька цвет, а сама свекла оттуда — на второе. Ну и прочее в том же духе. Самым стОящим из еды был сыр и вареные яйца, их приносили в палату. Еще там давали рыбу. Каждый день. Я ее люблю, но ненавижу запах вареной рыбы, а им шмонило от всех откушавших пациентов. И я держалась от них подальше.

Кормили вроде как по часам, ну там в 9 утра, потом обед в 14. Но это — идеальный вариант, в 9.00 начиналась (в лучшем случае) раздача еды, и к 9.00 выстраивалась очередь из всех голодных, с мисками-плошками в руках, ну прямо живая картина про блокаду, что ли… Потом эту еду не торопясь, раздают, и в итоге, человек ест не в 9.00 а в 9.55, но такие мелочи тоже никого не волнуют. Даже если бы там кормили прекрасно, вероятнее всего, я приходила бы к окончанию раздачи, а раздают там «на глазок», вот и получается, что к окончанию может и не остаться ничего! Закон джунглей: кто уснул — того съели. И ходила бы я без порции.

ДОКТОРА

Сразу о сути: они — бесполые!!! Аки ангелы небесные. Это открытие я сделала в первый же день, когда тетка с соседней койки обратилась к докторице «Девушка…». И получила в ответ: «Я не девушка, я — ДОКТОР». Еще смешнее случилось через пару дней, когда по поводу внезапного шелушения кожи к девушке в моей палате был вызван дерматолог (!). Вошел в палату импозантный такой мужчина, в самом что ни на есть соку, и я не удержалась, (он был сильно моложе меня, можно было и побаловаться) «О-о! Какой мужчинка!», на что мужчинка тут же отреагировал «Я не мужчина, я — ДОКТОР». И я, рыдая от смеха, свалилась на койку. Итак, наконец, я удостоилась беседы со своим лечащим врачом. Милая такая девочка. Это по виду — девочка, а так она замужем и с дитем. Но с виду — старшеклассница, да и только. Я ей гордо вручила список своих жалоб (пока без предложений). И протянула распечатанный дневник за последний месяц. Ага! Я-то воображала, что докторица моя в него вцепиться и жадно начнет изучать, или хотя бы с собой его заберет для дальнейшего ознакомления. Фиг!! Она вяло полистала странички, записала мою схему, и когда я поднажала: типа 28 гип за прошедший 31 календарный день — многовато будет, испробованы ВСЕ возможные комбинации ЕД и ХЕ вкупе со временем уколов, и не предложит ли она мне какой-нибудь другой инсулин, ибо за этим меня и направили сюды, Лантус надо заслужить, так вот она — я!.. докторица ответила, что меня должна осмотреть Алсу Гафуровна (сказано это было как о ВВП), и тогда решат, а ваще перевестись легко за неделю можно, пусть я не парюсь.

Окрыленная ее словами, я вспомнила о своем, о девичьем — о невропатологе. В направлении моя энда написала мне «осл. — диабетическая полинейропатия», что давало мне шанс на прицельное обследование в этой области. Но Анжелка тоже держалась, и атаку отбила: Алсу Гафуровна! Сперва! А потом! Все!! Остальное!!! И я стала ждать Гафуровну, получив банку для мочи — 2 шт., очень большую банку для мочи — 1 шт. и указание с утра кроме СК сдать кровь из вены. Попутно мне долго и подробно объяснили (поездили по ушам) ПОЧЕМУ ГГ в больнице не делают, т.е. делают, но пробирки грязные, можно сдать в диабет-центре (в 10 мин. от больницы), но платно, или пойти туда записаться к врачу и он выдаст направление на ГГ бесплатно. Позже последнее утверждение тоже оказалось туфтой, т.к. моя соседка, добыв-таки направление врача, пошла и — ей сказали, что этот анализ только платный! И стоит он там в 2,5 раза дороже чем в других местах по городу. Да, еще меня отправили на ЭКГ — завтра.

КАК МЕНЯ ЛЕЧИЛИ

1. Каждое утро, я вместе с толпой болящих перлась сдавать кровь на сахар. В 7 утра. Со своим ланцетом, и так делали все, у кого эти дыроколы были. Потом всем брали СК в 12 и в 19 часов. Иногда кому-то профиль делали (мне — не делали), я сама себе измеряла СК еще 2-3 раза. На отделении лежит около 80 человек. Плюс еще приходят СК сдавать диабетики из глазного. Итого — около 100 человек. На одну лаборантку, которая эту кровь собирает. Так что кровь могли взять в 7 часов, а могли — в 7.40, это уже от того зависело — как ты успел. Я не торопилась, потому что в очереди этой надо было стоять. А на кой мне стоять ….. минут??? Так что я приходила к окончанию процедуры. Но разные бабульки страдали явной фигней — занимали очередь заранее! Очень меня это умиляло… И занимали на всю палату — вот стоят впереди 2 бабушки, а в итоге их оказывается 8 штук! Любопытно, что фактическое время забора крови нигде не отмечалось. А ведь имеет значение — взяли тебе СК в 12.00 (через час после завтрака) или в 12.55 (через 2 часа). Но это, похоже, никого не волновало.

На четвертые сутки моя Анжелика спохватилась, когда я стала по своим листочкам делать ей выкладки: «Ой, а я вам не дала дневник?? Щас принесу!» и принесла мне разлинованный листочек, куда надо было записывать СК, ед и ХЕ. Этот листочек остался у меня на долгую память, потому что докторица очень слабо им интересовалась, а главное — ну никакие результаты СК официально зарегистрированные в больнице, в выписку не попали!! Я просто глазам сперва не поверила, перечитала раз 5, ну нет там ни одного значения СК — это после нахождения в эндокринологии с диагнозом СД-1. Забавно??..

Мочу пришлось пересдавать. Анжелика, смущенно пряча взгляд, объяснила, что у меня — «бактерии в большом количестве», и что надо бы пересдать и… помыть банку очень хорошо перед этим… Я прям онемела! «А что — большую банку тоже надо было сперва мыть? У нас тут полное самообслуживание?? Так я и кровь вот сама себе беру, может еще чего надо??». Банку я помыла, а вот в большой (суточной) оказался явно чей-то чужой белок, правда без бактерий, потому пересдавать мне не пришлось, тем более, что и белка было — кот наплакал. С бактериями же дело обстояло так, что если они и впрямь присутствуют, то доктор обязан назначить антибиотики. Прицельным залпом по паразитам!! А про белок мне было примирительно сказано: «Ну, я зато напишу вам в диагнозе — нефропатия, вам же для ВТЭКа лучше!». Так что на белок я забила, западло было еще одни сутки писать в банку, а перед этим еще и мыть ее мылом и кипятком. И осталась я с диагнозом для ВТЭКа.

2. Жили мы там так: блок на 2 палаты (на 4 койки каждая) с «прихожей», в которой раковина и двери в палаты и двери к удобствам. К несчастью, дверь к основному удобству с унитазом была вплотную к двери нашей палаты. И бабуськи ее почему-то упорно за собой не закрывали, иногда не закрывали даже непосредственно во время акта (боязнь замкнутого пространства???). А из клозета пахло почему-то ну совсем не по больничному, а как от сельского нужника. Так что в палате тоже было того… амбре… И еще мое там пребывание совпало с морозами до -15 ночью, вкупе со слабым отоплением, огромным окном и балконной дверью, откуда нестерпимо сквозило (пока я не привезла из дома поролон и скотч и не заклеила все щели). В итоге — был выбор: дышать и мерзнуть, либо греться и стараться не нюхать. А спала я там под двумя одеялами — больничным+собственным, больничным же покрывалом (толщиной с газетную бумагу) и сверху — еще моя дубленка. Просто я тепло люблю. Вот. А на этом холоде хотелось только есть и спать, что мы и делали, почти без перерывов. Вся одежда (любая) хранилась здесь же, выходить можно было куда угодно и когда угодно с 8 до 20. Погулять там, или в магазин. Никого ничего не волновало. Удивляюсь, почему террористы там не появились?? Очень удобное для них место! И оборону удобно держать, и отступать в случае чего, только план эвакуации предварительно выучить (мне это не удалось).

3. На третий день я дождалась интереса к собственной персоне. Пришла вся троица: зав.отделением, Гафуровна и нежная блондинка Анжела. Гафуровна взяла себе главную роль, а пара докториц стояла в роли наблюдателей. Гафуровна от важности серьезная и бесстрастная. Поняв, что просто жалобами ее не пронять, я решила не улыбаться, а изобразить свои страдания конкретно. Кряхтя и охая, заваливаясь и нащупывая опору, села на койке, боязливо спустила ножки вниз, потом долго копалась, оголяясь до пояса. Встав по ее просьбе на ноги, я зашаталась не хуже пьяного моряка. «Что это вы качаетесь?» — поинтересовалась Гафуровна. «Штормит…» — безмятежно ответила я, продолжая изо всех сил изображать тонкую рябину под ураганом. Троица переглянулась, посовещалась. И я поняла, что меня СРОЧНО будут показывать невропатологу-профессору (хорошо, не психиатру!), о чем мне торжественно и было объявлено. «Какой у вас последний показатель ГГ??», — строго осведомилась Гафуровна, на что я радостно ответила: «А мне ни разу в жизни не делали ГГ. Мой врач хранила военную тайну! Я не знала, что есть такой анализ. Так что — понятия не имею о своем ГГ» Похоже, Гафуровна мне не поверила, но сановито не стала вдаваться в мелочи и терять свое царское достоинство. 1:0 в мою пользу! Это я поняла позднее, когда соседка по палате, жалившаяся на боли в ногах, получила ответ «Мы консультации специалистов или обследования проводим только в ЭКСТРЕННЫХ случаях. Ну, вот, например, у вас нога прямо тут отнимется, тогда — обследуем…» Тетка потом успокоиться не могла: «Я специально в больницу легла…. Что у меня с ногами??». А вот так — предлагают физиотерапию. Сразу предлагают. Причем интересно — ноги могут болеть: 1. сосудистые осложнения, 2. неврологическое что-то, 3. хирургическое или ревматологическое. Назначения прямо без диагноза, без осмотра специалистом. Очень круто и даже экстремально. И не известно — будет ли толк от той терапии, и не будет ли вреда??? Но результат не волнует никого, главное — поставить галку «проведено лечение». Зато меня! Покажут невропатологу! Ура!!! Больше я Гафуровну и завотделением не видела. Т.е. видела их в коридорах, но ко мне интереса они не проявляли.

4. Если ты решил что-нибудь прокапать в больнице, в смысле капельницу, или уколы в филе поделать, то это — самому надо. Я не имею в виду — купить, я имею в виду — попросить тебе назначить нечто определенное, что ты уверен, тебе надобно. Тиогамму там, или Берлитион, или Вессел Дуэ Ф. Но надо признать — назначают послушно и сразу! И даже систему не надо покупать или физраствор. И делают — и уколы, и капельницы. Так что главное — собраться мыслями и деньгами и просить сразу. А то — закон джунглей: кто уснул — того съели. Все кто только может самообслужиться — занимаются самообслуживанием! Сами моют банки для мочи. Моют посуду после столовой. Сами проверяют себе СК, сами колют инсулин, сами высчитывают сколько ед надо на данный исторический момент уколоть и сколько ХЕ сжевать. Можно прямо потребовать себе че-то необычное, и его назначат сразу — за твой счет!

Еще я чуть не поймала вора, который таскал мобильники и деньги, но это не интересно. Просто отделение — проходное во всех смыслах! Целых 3 входа-выхода с разных концов. А я — на обед никогда не ходила в столовую. Вот и удостоилась лицезреть с позиции на диванчике в коридоре, как молодой человек шмыгнул в нашу камеру. И не дождавшись его обратно через 5 секунд, я пошла на разведку. В итоге он тихо убрался, сделав вид, что заблудился. Ну а я не погналась за ним с криками, потому как все у нас осталось на месте в сохранности.

По материалам сайта www . dialand . ru
ЛИДИЯ